Законы, направленные против колдовства, были приняты в Англии очень рано как государством, так и церковью. Однако концепция колдовства в Англо-Саксонии и средневековой Англии отличалась от позднего более сложного представления о заговоре с целью низвержения христианского Бога, включая сюда и соглашение с дьяволом. Вследствие этого, примерно до 1500г. данное преступление, каким бы отвратительным оно ни казалось некоторым, не относилось к разряду тяжких (хотя иногда каралось весьма жестоко). Колдовство считалось чародейством, вредительством. Колдуны наносили вред скоту или урожаю с помощью заклинаний, ядов, вызывания бури. Колдовством считалась и порча насылаемая на людей, — от болезней и бесплодия до умерщвления. В ранних законодательствах колдовство рассматривалось как преднамеренное злодеяние, которое можно увидеть и доказать.
Черная магия считалась столь же реальной, как и белая, причем обе осуждались. Когда христианская молитва не помогала человеку, ему могли помочь знахарь или знахарка — с помощью какого-либо конкретного предмета, благодаря которому доброе начало могло одержать верх над физическими проявлениями зла. Колдовство расценивалось тогда прежде всего как преступление против человека, а не против Бога, как думали в XVI и XVIIe.B. В результате правила дачи свидетельских показаний, судопроизводства и наказания были такими же, как и при рассмотрении других наказуемых действий. Во времена короля Альфреда, в конце X века, ведьм ссылали наравне с проститутками. В царствование Эдуарда I те, кто сжигал дом или зерно соседа, подлежали сожжению, вне зависимости от того, называли их «колдунами» или нет. Важно было то, что колдуны совершали на самом деле, а не то, что им приписывалось. Возможно, первые законы против колдовства содержались в «Книге наказаний» («Liber Poenitentialis») Теодора, архиепископа Кентерберийского (668-690). Тогда типичным наказанием за ворожбу был определенный срок поста. Аналогично, в «Конфессионале» «Confessional») Экберта, архиепископа Йоркского (735-766), устанавливалось, что за убийство с помощью колдовства женщину наказывали семилетней епитимьей. С другой стороны, всего через двести лет, при короле Ательстане (925-939), светское уголовное право уже предусматривало смертную казнь за убийство с помощью колдовства — как и за убийство любым другим способом. Вильгельм Завоеватель (1066-1087) смягчил это наказание до ссылки. Как и при других преступлениях, ведьма могла обратиться к «суду Божьему». Так, Агнес, жена Одо, первая из обвиненных в колдовстве в Англии (1209), была освобождена после того, как на «суде Божьем» взяла в руку раскаленное железо. До 1200 или 1300г. подозреваемые в колдовстве обычно подвергались допросу в духовном суде, а для наказания передавались светским властям. В XIV и XV вв. обвиняемых могли судить как в церковном, так и в местном или вышестоящем суде. На практике за обвинением следовало легкое наказание, к смерти приговаривались немногие. Так, в 1371г. мужчина, арестованный за обладание черепом, головой трупа и колдовской книгой, был освобожден после обещания никогда не совершать магических обрядов, а его причиндалы были публично сожжены. В 1390г. в Лондоне Джон Беркинг за предсказания будущего был приговорен к одному часу покаяния у позорного столба, двухнедельному заключению и изгнанию из города. Даже в 1467г., в то время, когда во Франции сжигали тысячи ведьм, некий Уильям Байг за гадание на кристалле для местных воров был приговорен всего лишь к выставлению в общественном месте с повязкой на голове, на которой было написано: «Я — предсказатель» («ELsse sortilegus»). Во время действия «Уложения» Генриха VIII он был бы повешен, как и по закону Якова I (за вторичное нарушение). В 1525г. 20 мужчин были признаны невиновными в «убийстве с помощью воскового подобия». В 1560г. 8 мужчин, включая двух священников, признались в ворожбе и чародействе. Они были освобождены после клятвенного обещания воздерживаться от подобных действий в будущем и краткого покаяния у позорного столба (Три года спустя подобные действия уже наказывались тюремным заключением или смертью).
1563г. обвинения в колдовстве не рассматривались в суде, и ответчик мог рассчитывать на легкое наказание за все те действия, которые описывались как «колдовство». Однако, если обвиняемый был дворянином, обвинение в чародействе считалось серьезным проступком и приравнивалось к измене. Преследования за колдовство в разное время возникали в различных местах, поскольку отражали перемены и беспокойство в обществе, особенно когда новые идеи и Ценности вытесняли старые. В эпоху слепой веры Дьявол не мог сильно навредить верующим: молитва или амулет могли защитить их. Но если спасительная вера давала трещину — тогда приходилось признать могущество Дьявола. В Англии подобные сомнения и вопросы стали широко распространяться в годы правления Елизаветы. Преследования за колдовство начались в Англии в 1563г., намного позже, чем где-либо, хотя соответствующий закон против колдовства был принят еще при Генрихе VIII, но действовал недолго и был отменен Эдуардом VI. Только одно положение этого акта сохранялось, и то в смягченном виде. Уложение Елизаветы I, принятое под давлением духовенства, сделало Дьявола общепризнанным субъектом государственного законодательства. Преднамеренные действия, вызывающие порчу, сваливали на пачкотню «ведьмы»; вскоре этот ярлык стали считать достаточным подтверждением уголовного преступления даже тогда, когда злонамеренные действия не могли быть доказаны. Рост суеверий и невежества в царствование Елизаветы можно проследить в описаниях таких известных и типичных процессов, как суды над челмсфордскими ведьмами (1566), первым большим процессом в Англии, сент-осайтскими ведьмами (1582), одними из первых, где пренебрегли традиционными правилами дачи свидетельских показаний, и ужасный суд над уорбойскими ведьмами (1593), когда ужимки 5 больных детей обрекли на смерть троих невиновных. При Елизавете существовала практика, согласно которой женщина, обвиненная в околдовывании детей, могла лично выслушать их заявления перед лицом суда и попытаться их опровергнуть (какими бы нелепыми они ни были). Ведьма могла быть оправдана. В том же 1582г., когда были повешены сент-осайтские ведьмы, известная колдунья Эллисон Лоус была просто приговорена к покаянию «с повязкой на лбу» на рыночной площади в Дареме.Позже законодательство Якова I в тех же выражениях требовало более сурового наказания за аналогичные преступления. В законе идея о вызывании духов развилась в понятие договора с Дьяволом, и уголовным преступлением стал «союз с любым злым и грешным духом». Подобное соглашение было ядром колдовской ереси, хотя многие обвинительные заключения по-прежнему основывались на простых действиях по наведению порчи. Фантастические процессы елизаветинской эпохи основывались на попытках наощупь «отделять зерна от плевел». «Плевелами» был Дьявол, усердно трудившийся над растлением человеческих душ — даже если его слова исходили из уст младенцев. В поздних уложениях закрепилась следующая законодательная процедура: основным доказательством вины стало клеймо Дьявола, которое тот давал лишь тем, кто подтверждал свой союз с ним подписанием договора. К примеру, в 1645г. в Челмсфорде Метью Хопкинс, сделавший карьеру на обнаружении ведьм, заменил бредовые детские показания поиском бородавок. Возможно, он разработал эту «технику», чтобы перехитрить детей, показания которых уже не пользовались доверием, ибо они часто признавались, что обвиняют старух ради получения прибыли или, как салемские девушки в Америке, ради «удовольствия».
«Суеверие, поощряемое церковью, становится верой. Если признать, что Дьявол существует, то недалеко и до предположения, что с ним возможно личное знакомство, соглашения и связи. Протестанты были так же суеверны, как и католики, и Реформация никоим образом не ослабила преследований, основанных на этих нелепых верованиях».
Наибольшее количество обвинений в колдовстве приходится на время королевы Елизаветы. Массовое истребление ведьм произошло летом 1645г., во время кампании, предпринятой Метью Хопкинсом. После 1667г. во Внутреннем округе казней не происходило. Отчеты из других мест слишком фрагментарны, чтобы их можно было использовать. Об изменении отношения к колдовству во второй половине XVIIe. ясно свидетельствуют суды Норфолкских сессий. Так, в 1688г. присяжные сняли обвинение, выдвинутое против Мери Банистер, в околдовывании 13-летнего Джона Стокинга, который визжал, когда она приближалась к нему. С 1661 по 1679г. на остальных Норфолкских сессиях было рассмотрено 15 обвинений в околдовывании; 6 из них было отклонено, по 8-ми установлена невиновность и 1 обвиняемый умер в тюрьме. Несколькими годами ранее такое вынесение вердиктов было бы невозможно. В Западном округе между 1670 и 1712г. состоялось только 52 суда по обвинению в колдовстве, и лишь 7 из них закончились осуждением обвиняемых (один смертный приговор был отсрочен). Однако, хотя количество обвинений в колдовстве уменьшилось, возросло количество обвинений в насылании порчи. «Преследования ведьм фактически возникали не в виде отчетливых периодических волн, прокатывавшихся по всей стране, а скорее в виде спорадических вспышек. Поток суеверий, служивший причиной преследований, повсюду проявлял себя отвратительно; а т где фанатизм был особенно свиреп, иногда хватало влияния одного-единственного человека, чтобы довести рвение до опасной черты».
Существуют различные мнения о количестве казненных за колдовство в Англии, вплоть до 70000 за один лишь период действия Уложения короля Якова I (нелепая цифра, приведенная в книге «Социальная Англия» Джеймса Стила, 1903г.). Ивен полагает, что за все время действия законов, направленных против колдовства, т.е. с 1542 по 1736 гг., а практически за сто лет массовых казней с 1566 по 1685 гг., число жертв составило менее 1000 человек. Нет сомнения, что это максимально приближенные к истине данные, вытекающие из сохранившихся отчетов.
По существу, философская основа колдовства как ереси была почти одинаковой во всех странах и во все периоды охоты за ведьмами, вне зависимости от того, какое законодательное оформление она получала. В Англии не было бесчеловечных пыток, ни дыбы, ни тисков — Ни одного из немыслимых инструментов немецких тюремщиков или инквизиторов. Конечно, жестокость имела место, и признания извлекались насильственным образом, особенно во время террора Хопкинса. Но есть разница между тисками или медленно нагреваемым железным стулом в Бамберге и лишением сна, наложением жгутов на конечности, сажанием на хлеб и воду, которые были пределом жестокостей, применявшихся к колдунам в Англии. В Англии никогда не сжигали ведьм заживо у столба — хотя это практиковалось повсеместно, включая Шотландию. Согласно английским законам, сожжение было наказанием за государственную измену, поэтому случаи сожжения были единичными. Английские процессы имели свои специфические черты. Английские ведьмы и колдуны, как и все англичане, любили своих животных, и все суды были переполнены мелкими домашними животными — любимцами своих хозяев; этих животных суд считал бесенятами, домашними духами или дьяволами. Искусство прокалывания или обнаружения клейма дьявола, практиковавшееся также и на континенте, было прерогативой английских судов, редко обходившихся без этого испытания. Дети, при виде ведьм бившиеся в припадках и приходившие в себя, когда им удавалось расцарапать обвиняемого до крови, заставлявшие ведьму читать заклинания, подтверждающие ее виновность — тоже часть английского колдовства.
Доводы за и против веры в колдовство открыто обсуждались в Англии на протяжении почти 150 лет (с 1584г.) не только богословами и судьями, но и широкой общественностью. Даже во время сильнейших массовых истерий некоторые порядочные люди выступали против если не всей теории колдовства, то хотя бы нарушений процесса судопроизводства. Выступления против охоты на ведьм в те годы, когда она была своего рода патриотическим спортом — еще одна особенность Англии в истории колдовства.